Вместе с ним в студёную чистую глубину с удовольствием плюхнулся только капитан Глеб Никитин.
– А ты чего? Собирайся.
С пренебрежением Тиади махнул рукой
– Грязно там у него…
Направив на помывку последний отряд, состоящий из слабаков и явных трусов, лесник, растираясь полотенцем, поинтересовался у них скорее уже по инерции.
– Без меня справитесь?
И пояснил.
– Напитками нужно немного заняться, пока вы там с вениками баловаться будете.
В доме за последнее время заметно повеселело, прибыли и новые люди.
Какой-то местный мужик, черный, кудлатый, в тельняшке, схватив своё бельишко и полотенце в охапку, бросился по банной тропинке догонять ушедших.
– Это у тебя ещё кто?
– Не боись, командир. Это поп наш, местный, поселковый…. По пятницам всегда у меня баньку посещает. Спокойный батюшка, не буянит особо. Да и кушает напитки не очень значительно, хоть и много глупостей иногда при этом говорит. Ладно, с попом-то…
Лесник по-хозяйски задумался.
– Спать-то вы где всей шайкой будете? На чердаке у меня места много, только спускаться неловко, лесенка узкая, шеи твои фюреры себе по нетрезвости переломают. Некурящих могу пустить на сеновал.
– Отлично. Дождя сегодня не обещают, а воздух здесь чудесный. Вставать завтра рано, так что особо нежиться сегодня ночью нам и не придётся.
– Палатки ставить будете?
– Зачем?! Кто где упадёт – так интересней. Помниться такое будет дольше.
Маленькая Люся вовсю командовала иностранными гостями.
И немцы, сменившие простыни на лёгкое исподнее (хозяйка разрешила!), и Хиггинс, и О′Салливан, подчиняясь её писклявому голосочку, расставив в гостиной длинный гостевой стол, таскали к нему из подвала деревянные скамейки и табуретки.
Лесник, весь в белом, – в старорежимной советской нательной рубахе и в солдатских кальсонах – босиком передвигался вокруг стола.
– Вот, смотри, у меня здесь лосось малосольный, сегодня только утром, до дождика, сходил сети проверил, а к вечеру он уже у меня готов! Это вот рыжики солёные, жена по осени всегда две кадушки, как минимум, в подпол прячет. А вот это.… Ни за что не угадаешь! Понюхай! Нюхай давай, попробуй капельку на язык! На спор не угадаешь, что это за напиток такой!
Капитан Глеб признался, что не угадает.
– Это мой самый главный продукт, самогон, на лепестках розы настоянный! Ну, в лесу же видал, шиповник такой крупный растёт, мы его тут все дикой розой называем. Жена с племянницами цветы эти обрывают, корзинами домой приносят, а я, вот, потом с ними экспериментирую! Ну, как? Вкуснятина?!
Действительно, из крупнокалиберной бутыли тёмного стекла вовсю несло качественным парфюмом. Пришлось поверить лесовику на слово, так как иного варианта, кроме лепестков внутри, Глеб себе даже и представлять не хотел.
За хлопотами как-то незаметно дождались из бани и своих последних. Вперемешку, розовые, распаренные, в полотенцах, простынях, и уже остывшие, степенные, граждане со смехом и гиканьем уселись за богатый стол.
Николас опять стал сильным и, совершенно случайно услышав смачный перевод Глеба, пожелал себе на вилку большой кусок копчёной кабанятины.
Ирландский ботаник Дьюар кропотливо занялся составлением для себя салата из пяти сортов квашеной капусты. Мочёным яблочком увенчав этот сугубо растительный натюрморт, маленький Стивен сразу же загордился и поднял в готовности свою рюмку. Немцы зверски терзали домашние свиные колбасы, запивая их сладкой брагой, а О′Салливан – о чудо! – отгоняя от своей тарелки горячий картофельный пар, потребовал лично для себя в качестве закуски симпатичных грибов-рыжиков, да побольше!
Обезвоженные в парилке организмы требовали жидкостей. Мощный аромат розового масла разносился по комнатам гостеприимного дома.
– Ты не отвлекайся на деликатесы-то особо, сейчас самая бдительность нам нужна. Помни, что мы всё ещё ответственны за наших пациентов. Ешь больше картошки, мажь масло…
– Зачем?
Все опасности казались смешному Бориске уже в прошедшем времени.
– Ты и сегодня мне нужен живым. Выпить немного можешь, если уж очень насядут коллеги с уважением, но только из рук Хиггинса – ему я теперь тебя доверяю.
Единогласно путешественники решили провести совместную фотосессию. Заподнимали стаканы и кружки, заобнимались, сверкая зарубежными улыбками. Капитан Глеб тоже сделал несколько кадров на свой аппарат. Выпили за хорошие ракурсы и за постоянную резкость объективов. Приятно закусили.
Энтузиазм чистых и разнежившихся в тепле мужчин сказывался на всеобщем поведении. Все прекрасно понимали, что эта волшебная ночь последняя в их настоящей походной жизни. Мелкие обиды, допущенные кем-то за эти дни, тут же, под каждый тост, прощались, исторические и национальные проблемы казались уже незначительными. Доброта укрыла изобильный лесной стол хорошим тёплым покрывалом. Тёмными точками на белоснежности идеального блаженства выделялись только трое.
Справа от капитана Глеба, через двоих немцев, съёжился на скамейке Тиади. Хмурый и бледный, бельгиец не пил вместе со всеми, только механически жевал ломоть вяленой рыбы и молчал.
Ян Усманцев не парился ни в первом заходе, ни со слабаками. Парень, хоть и сидел совсем рядом с Бадди, но на профессорские шутки и забавы реагировал вяло, уставившись тусклым взглядом в одну точку на стене. Глеб успел мельком заметить, как Ян приготовился вроде бы нервным рывком махануть стакан водки, но потом подержал его над столом, пропустил в нерешительности один тост, и… поставил не выпитый стакан перед собой.
Бориска тоже расположился на широкой деревянной скамье как-то неуверенно, теребя обеими руками бахрому толстой скатерти.
– А ты чего в помывочную не ходил?
– Я потом, дома….
Тихий голосок и даже некоторый румянец свидетельствовали, что совершеннолетний парень Бориска всё ещё стесняется посещать общественные бани.
Общий разговорный гам стал постепенно распадаться на диалоги по интересам.
Лесник оказался азартным парнем и схватился в жестоком научном споре со Стивеном, ирландским ботаником. Их обоих, оказывается, давно уже беспокоил и, иногда, в периоды осенней бессонницы, даже мучил, вопрос значения папоротников не только для данного леса, но и для всех прочих континентов нашей планеты. Увлёкшись острой дискуссией, лесник сбегал рысцой в дальнюю комнату, принёс из конторы красно-синий карандаш и кипу старых ведомостей, для черновиков. Общая тема была для обоих хмельных оппонентов ясна и прозрачна, но иногда они всё-таки просили Глеба уточнить некоторые формулировки.
Итальянцы дружной парой дорвались до телевизора в гостиной. Дети цивилизации неделю не видели говорящего ящика и страдали без привычных эмоций.
По «Евроспорту» в этот вечер давали футбол, и Хулио, пользуясь долгожданным случаем, жестоко тратился в процессе просмотра на эмоции и крепкие бранные слова. Судя по всему, О′Салливан предпочитал симпатизировать другой играющей команде и поэтому комментировал происходящее на экране тихо и рассудительно, постепенно доводя оружейника до белого каления. Футбол был спутниковый, телевизионный аппарат – древним, но худощавый итальянец орал на своего земляка как на самом настоящем стадионе.
Покушав по полной программе, богатырь Николас стал искать для себя более значимого занятия. Взгляд его блуждал по людям, населявшим большую комнату, недолго.
– Ничего личного – ты выиграл этот спор.
И с этими словами голландский здоровяк двумя пальцами поднял из-за стола и отнёс на диван Стивена Дьюара.
Лесник было нахмурился, не понимая происходящего, но тут же расплылся в добродушной улыбке, когда Николас присел рядом и предложил ему мериться руками.
– Только будем на щелбаны тягаться!
Голландец всё понял и принял эти суровые, практически убийственные для всех обыкновенных людей, условия.
К Глебу же плотно прилип кудлатый поп.
– А почему ты без креста? Где твой нательный крест, я тебя спрашиваю?! Или нехристем будешь, как и все эти твои иноверцы?
– Отстаньте, дражайший…
Спорить ни о чём и ни с кем не хотелось. Какая-то смутная тревога окутывала в эти минуты капитана Глеба, голова просила некоторого одиночества, возможности спокойно и ясно поразмышлять.
– Нет, ты мне ответь! Я требую!
Оценка лесником алкогольных способностей священнослужителя была явно занижена.
– Не хочу.
– Чего – не хочу?! Отвечать «не хочу» или крест носить «не хочу», а?!
Капитан Глеб попробовал применить старый, проверенный способ сделать нудного собеседника молчаливым.
– Предлагаю выпить! За мирное сосуществование представителей всех конфессий!
